Прелюдия к чуду - Страница 3

Впрочем, после поступка Джефа я сильно усомнилась в существовании любви как таковой. Может быть, все это – никакой не «проблеск вечности», а всего-навсего игра гормонов? Сети, ловко расставленные природой, пытающейся подтолкнуть человека к продолжению рода? Только и всего…

Под эту теорию вполне подходит поведение Джефа. Он играл со мной, чтобы затащить меня в постель. А поскольку это у него не вышло, он затащил в постель другую, более податливую… И, кстати, девушку своего круга…

Сейчас мне кажется, что одна из причин такого поведения Джефа – его избалованность. «Золотая молодежь»… Они привыкли, что все получается само по себе – не нужно прилагать никаких усилий, чтобы добиться чего-то от жизни. Все идет своим чередом: деньги вынимаются из кошелька родителей, девушки сами бегут удовлетворять их потребности… Ни в чем нет отказа – в этом-то вся проблема… Что ж, это будет мне хорошим уроком: впредь я ни за что не стану встречаться с человеком, чье материальное положение и положение в обществе выше моего… Да и вряд ли я еще когда-нибудь стану играть в эти игры. Для этого нужно иметь холодную голову, а я, увы, слишком эмоциональна…

Хорошо бы горный ветер Трансильвании остудил мою голову… Если бы ты знала, Линда, как мне хочется забыть о нем… Но его лицо постоянно стоит у меня перед глазами… А этот взгляд… Впрочем, не стоит об этом. Не стоит заново разжигать в себе страсти. Лучше попробовать их потушить…

Кажется, коктейль не очень положительно подействовал на мой желудок. Или наступила реакция на перелет? Ты ничего не слышала о «воздушной болезни», Линда? Ведь есть же «морская»… Пожалуй, мне стоит прогуляться в дамскую комнату. Не знаю, продолжу ли письмо, поэтому пока прощаюсь.

До скорой встречи. Целую

Микаэль краем глаза покосился на девушку, бойко поскакавшую в сторону «удобств». Он заприметил ее еще в аэропорту. Белая курточка с капюшоном, отороченным голубым мехом, смешной помпон на темно-коричневой шапочке, расшитой белыми снежинками. Такие же, в белых снежинках, рукавички. И светло-голубые джинсы, весьма сексуально обтягивающие стройные ножки. Завершали этот легкий приятный образ белые сапожки на маленьком каблучке. В сумерках он с трудом разглядел ее лицо, но, кажется, оно было очень красивым. Правда, и очень грустным…

Незнакомка в сумерках, назвал ее про себя Микаэль. В самолете он пригляделся к ней внимательнее – она оказалась его соседкой – и окончательно убедился в том, что девушка очень красива.

Длинные золотые волосы рассыпались по плечам. Поначалу Микаэль даже подумал, что они крашеные – уж слишком ослепительно блестело это золото, но, приглядевшись, понял, что их цвет все же натуральный. Нежный овал лица был покрыт легким пушком, как кожица персика. Глаза… Эти глаза были без преувеличения огромными. Миндалевидные, опушенные густыми темными ресницами, они постоянно меняли свой цвет: от светло-зеленого до медово-янтарного… Рот у нее был небольшим, но пухлым. На верхней губе был маленький, чуть заметный шрам. Из-за этого шрамика казалось, что на ее губах постоянно блуждает загадочная полуулыбка. Но при этом оно все равно оставалось грустным. И потому «улыбка» тоже была грустной.

Он не был рабом женской красоты. Скорее, ценил в женщинах душу. Нежное невинное лицо этой девушки казалось одухотворенным… И Микаэлю вдруг невыносимо захотелось узнать, что происходит в душе его сумеречной незнакомки…

Поэтому, когда девушка отправилась в дамскую комнату, он покосился на ноутбук, который она оставила открытым. Его незнакомка постоянно стучала клавишами, и он предположил, что она пишет письмо.

Конечно, подумал он, читать чужие письма – верх неприличия. Но ему так хотелось заглянуть в мысли девушки, которая ему понравилась… И Микаэль приоткрыл крышку ноутбука. Он угадал. Незнакомка действительно писала письмо.

Микаэль рассеянно пробежал глазами несколько вводных строк. За ними последовало именно то, чего он так ждал: описание ее чувств, ее состояния. Он с интересом принялся читать дальше, не забывая поглядывать на проход между сиденьями. Вдруг его незнакомка появится на горизонте? Тогда, в лучшем случае, его ожидает взгляд, полный презрения.

Но, к счастью, девушка задержалась в дамской комнате. И Микаэль смог дочитать письмо до конца. Он прикрыл крышку ноутбука и задумался.

Интересно, эта девочка всерьез считает, что ее парень стал эгоистом и бабником только потому, что его испортили деньги?

У Микаэля на этот счет было совсем другое мнение. Ее Джеф – самый настоящий идиот, если мог предпочесть этому чистому созданию кого-то еще. Если осмелился изменить ей… И дело здесь не в том, что он богат. А в том, что он – человек, не умеющий и, скорее всего, не желающий держать в узде свое естество. Микаэль не раз сталкивался с такими мужчинами. Они никогда не стремятся к тому, чтобы найти любовь. И даже если женятся, то делают это лишь для того, чтобы соблюсти условности. А потом изменяют жене, и с удовольствием, оправдывая себя тем, что «запретный плод всегда сладок»…

Слава богу, у Микаэля была совсем другая мораль. И неудивительно. Его дедушка всегда говорил ему: «Будь верен сам, если хочешь, чтобы хранили верность тебе».

Глаза Микаэля скользнули по проходу. А вот и она… Он прикрыл глаза, сочтя за лучшее предстать ее взгляду спящим. Он знал, что теперь, после того, как прочел письмо, будет рассматривать Мадэлайн с особым любопытством. И она сразу поймет, что что-то не так…

Микаэль почувствовал, как она садится рядом с ним, и вдруг понял, что не хочет расставаться с этой девушкой. Не хочет, чтобы она уверовала в то, что богатство – порок, что любовь – всего лишь «сети, ловко расставленные природой». Он решил: в Трансильванию эта белокурая девчушка поедет с ним… Если, конечно, захочет. А он постарается сделать так, чтобы она захотела…